— Эта эпоха уже отошла от нас так далековато, что мы можем поглядеть на нее через принципиальные идеи тех пор. Наша экспозиция — пример такового размеренного, сурового, системного взора в прошлое из дня нынешнего, — объяснила концепцию директор Третьяковской галереи Зельфира Трегулова.
И анонсировала целый ряд смежных проектов, приуроченных к выставке: поэтический фестиваль в стенках ГТГ с ролью актеров театра «Современник», ретроспективу кинофильмов 1960-х, издание научного сборника-каталога, в первый раз систематизирующего познания о искусстве тех лет.
Многоголосный гимн оттепели политической символично совпал с потеплением природным.
Последнее особенно актуально, беря во внимание, что очереди на наикрупнейшие мероприятия Третьяковки — уже традиция. Вызовет ли ажиотаж новенькая экспозиция и устремятся ли на нее зрители настолько же активно, как перебегающие дорогу девушки кисти Пименова на афише выставки, — предсказать трудно.
Но уже понятно, что для российского музейного дела это проект знаковый: в первый раз искусство 2-ой половины 1950-х — 1960-х годов представлено так масштабно и весомо с художественной точки зрения. Экспонаты сгруппированы в тематические блоки, посвященные реконструкции Москвы, полету Гагарина, развитию науки, освоению целины, дружбе с Кубой и т. д. В центре каждого сюжета — шедевры живописи.
Так, томные будни нефтяников и геологов в безлюдных уголках страны отражены монументальными полотнами Виктора Попкова, Таира Салахова и Николая Андронова — мастеров «сурового стиля».
А романтика массового строительства жилища — воздушными, оптимистичными работами Юрия Пименова из серии «Новые кварталы». Заслуги научного прогресса и рвение к неизведанному кураторы остроумно рифмуют с тестами абстракционистов.
Светящаяся неоновая трубка на фото физической лаборатории Вильнюсского института перекликается с гуашью «Спираль бесконечности» Франциско Инфантэ-Арана, а большущее полотно «Карнавал» Евгения Михнова-Войтенко, покрытое мириадами масляных точек, ассоциируется с бесконечностью космоса и становится прелюдией к соответственному разделу экспозиции.
В конце концов, ранешние холсты Анатолия Зверева и Владимира Немухина вступают в спор с большой карикатурой Федора Решетникова «Тайны абстракционизма». Собственных коллег адепт соцреализма изображает в виде мортышки, пачкающей холст под восхищенное цоканье искусствоведов.
И тут оказывается в особенности уместна демонстрируемая по соседству хроника встречи Никиты Хрущева с деятелями культуры. Но в целом полемический задор выставке не свойственен.
На 1-ый план выходят не трудности и противоречия эры, а ее заразительный оптимизм и поэтизация действительности. Прямо за героем картины Пименова «Район завтрашнего дня» (1957), выглядывающим в окно на фоне бескрайней стройки, гость пробует охватить взором хитроумно сконструированное место экспозиции, пьянеет от воздуха свободы и предвкушает светлое будущее.
Пусть даже в виде полутора-двух часов, которые предстоит провести в окружении шедевров.